В Армавире прошел концерт уникального хранителя русской эпической традиции Александра Маточкина
Армавир, 23 апреля. В Доме Дангулова состоялся концерт Александра Маточкина –хранителя русской эпической традиции. В исполнении Александра прозвучали различные жанры русского устного творчества – духовные стихи, былины или старины, как их называл сам исполнитель, сказки, колыбельные. Журналистам Армавира удалось взять интервью у уникального гостя города.
-Здравствуйте, Александр. Расскажите, как Вы оказались в Армавире?
-Здравствуйте. Дело в том, что я легкий на подъем. И время от времени я совершаю «хожения» по городам. Бывает так, что зовут в один город, а до него 1000 верст. Поэтому, чтобы добраться легче, чтобы не делать большой крюк, я еду через города. Такая вылазка у меня была в ноябре 2022 года. Тогда я впервые оказался на Кубани. Пригласили в школу, потом выступил для студентов, потом в станице Северской. И сейчас позвали в Донскую библиотеку. У нас идет год Шергина, это Архангельский такой писатель–сказитель, и я еду на эту встречу. Но так как о своих перемещениях я оповещаю в интернете, на своей страничке, то узнали – позвали в Анапу, в станицу Голубицкую, к вам, в Армавир, и в кучу других мест. Где-то я успел побывать, а где-то еще нет. Я стараюсь откликаться на все просьбы, даже самые мелкие, потому что никто больше былин не скажет. Иногда подумаешь, кому эти былины сейчас нужны? Но приглашают и благодаря таким поездкам, я возвращаюсь домой полный сил дальше продолжать.
-Расскажите немного о себе. Кто Вы по образованию? Как занялись изучением фольклора?
-Родился я в Североморске. Учился в СПбГУ на историческом факультете, затем перевелся и окончил филологический факультет, кафедра истории русской литературы. В 2005 стал бакалавром лингвистики, в 2007 магистром филологии, магистерскую диссертацию защитил по былинам. Собирал фольклор на Русском Севере. В 2012 году я ушел из университета и поселился в деревне. Деревня Лысцево, Тверской области. Это одинаково 7 часов и от Питера и 7 от Москвы. Живу там, где не доносится шум цивилизации, где былины сказываются легко. Во время пандемии, когда «хожения» пришлось отложить, изучил записи ХIХ-ХХ веков и по ним издал книгу под названием «Голубиная книга». Сам оформил страницы скорописью ХVII века.
-Расскажите, а каково быть былинным сказителем в наше время?
-Былинный сказитель XXI века – это, конечно, не то, что было в старину. Миссия немножко другая. Раньше это не было такой редкостью на самом деле. Потому что худо-бедно село не жило без сказителя. На севере рыбаки были. Артель - 30 человек и среди них один - сказитель. Без сказителя артель не выходила, потому что если не будет сказочника, то некому поднимать дух и можно просто не вернуться. Грусть-тоска нападет и т д. Поэтому, они и сохранились, они были нужны народу-общине. А сейчас да практически один на всю страну. Нет, есть еще несколько человек, но они не ходят. Я как раз продолжаю то, чем я занимался, когда учился в университете, писал диссертацию. То есть я работаю по специальности.
-Вы исполнитель и собиратель народного фольклора. В какие экспедиции приходилось ездить и откуда вы берете свой репертуар?
-Я стараюсь передать лучшие образцы былин, песен, того фольклора, что было записано до меня. То, что сказывали старинные сказители, стараюсь заучивать самые показательные вещи. С другой стороны, первым делом просят про Илью Муромца, Добрыню Никитича, Алешу, а потом что? А вот вам Дюк Степанович, Василий Казимирович, Соловей Будимирович, эти имена героев народного эпоса, знают немногие, и люди на моих выступлениях, расширяют свои познания. В моем репертуаре, шестьдесят пять произведений эпоса, и они очень разнообразны и по направленности, и по смыслу. Есть боевые былины. Все знают, что былины про богатырей, а на самом деле у меня из шестидесяти пяти былин только пятнадцать про богатырей. Другие пятнадцать - это новеллы. Такие, как «Садко-богатый гость». Никакой войны в ней нету, просто о торговом купце речь. Духовные есть о двух братьях Лазарях, репертуар разнообразный.
Аудитории подбираются разные, хожу я и к студентам, и к школьникам, и всегда надо сказывать соответствующие возрасту и компании сказки, былины. В целом - это отражения того, что было. Сам я собирал фольклорный материал, но очень мало. Основу моего репертуара составляют произведения, которые были записаны предшественниками в конце XIX, начале XX веков. Они самые показательные, потому что потом все-таки традиция угасала.
К моему времени остались крупицы. Я в первый раз оказался в былинных местах, в 2010 году. На Мезене (административный центр Мезенского муниципального района Архангельской области) я былин не застал, на Печоре (район Республики Коми) застал лишь крупицы.
-А Вы встречались со сказителями старины? Были те, кто Вам передавал свой опыт?
-Да, в основном, был один человек, который помнил напев, но не запомнил слов. За словами, он так же, как и я, обратился, к книге, к записям фольклористов. Я встречался с детьми сказителей, с внуками, с правнуками которые говорили: «Вот так мой отец сказывал». Я не просил исполнить былину, потому что многие слов и не знали, не было моды в XX веке перенимать. Я спрашивал, где он пел былину, в какой местности, в какой компании, за каким делом? Тексты, слава Богу, у меня есть, напевы тоже зафиксированы, а эта информация мне помогала понять, а как это жило? Такие знания я тоже стараюсь применять.
-Дом Дангулова удобное место для Вашего выступления? Или Вы себя более комфортно чувствуете на большой сцене?
- Я посмотрел зал - удачно. Это не должно быть сценой, это должно быть кругом, как здесь, все правильно устроено. Если планирует собраться много людей, то тогда лучше организовать несколько встреч, чтобы проводить концерты на других площадках. Потому что, если не произойдет контакта со зрителями, я уеду грустный. Я не почувствую, что смог передать эту информацию. А сегодня я надеюсь, что все получится.
-Вы много путешествовали по северу, что оттуда привезли?
-Знания, воспоминания - это первое дело. У нас по три недели были экспедиции. Я за эти три недели человек пятьдесят стариков опрашивал. Причем, это были такие посиделки плотные. Если человек не устал, я все равно его буду слушать хоть 2-3 часа. Во время разговора бывает и так, что некоторые элементы всплывают. А так, песен много я пою с тех времен, ну сказок, немного я записал, тоже жанр уходящий. Но все что можно было записать, я записал. Включая жизнь семьи в годы войны, коллективизации –другие исторические периоды. Эти люди еще владеют литературным словом, которым говорили в старину. Поэтому даже рассказ о своей жизни, вполне подходит под жанр фольклорная проза. Все это тоже можно формировать и публиковать.
-А чем сказитель современный отличается от тех, кто был в старину? Какое у них главное отличие? И должен ли сказитель подстраиваться под современного слушателя?
-Во-первых, для того чтобы адаптировать произведение под современного слушателя, надо знать, то что ты адаптируешь. Для начала надо его освоить так, как оно было изначально, а это не просто. Потому что человек, который был сказителем в деревне, он нигде не учился, он мог быть даже безграмотным. Но он рос в той среде, как говориться, где эти песни и сказки впитывались с молоком матери. Для него это была обыденная жизнь. Потому что люди пели и в будни, и в праздники. Для них это было, как дышать. А мне пришлось 17 лет учиться в университете. В этом главное отличие, это был такой затяжной эксперимент у меня, научный.
- Например, мне очень хотелось узнать, как можно запомнить 900 строчек? Как это технически возможно? А потом эту былину еще пропеть на публике и не забыть. Я такие эксперименты проводил, но часто вижу, что они для меня, как бы интересны, порой для слушателя не доходит. Они слушают былину полчаса, а потом спрашивают, о чем там речь? Это значит провал коммуникации, это значит, что сказитель никакой не сказитель, а не пойми что, витает там в облаках.
Потому что былина - это рассказ, это передача информации. Адаптация в том, что, ты рассказал, спросил: «Как поняли, есть ли вопросы?» Где-то подсократил, если видишь, что тяжело людям. Где- то убрал диалект, цоканье, где-то распевы делаешь поменьше. Но это ты по глазам видишь - люди они с тобой или они уже все... Тогда надо налаживать эту коммуникацию снова. Адаптировать приходиться. Но школьникам ты просто рассказываешь былину, как сказку. Так сказители тоже делали, для неподготовленной публики. Редко – редко, когда собирается готовая публика, потому что былину нужно послушать десять раз, чтобы потом прийти и послушать её, как следует. Все, кто слушали сказителя того, былинного, они знали историю от и до. И следили за тем, как он справиться, собьётся или нет? Насколько ярко он опишет тот или иной момент. В такой ситуации, классической, у меня былины бывают крайне редко.Обычно это дома или в кругу небольшой компании, где есть 3-4 человека, знающих, тогда я могу по-настоящему, а сейчас придет публика, которая вообще не знает, что такое былина, понятно, что я им не буду рассказывать на 1, 5 часа. Это и мне будет тяжело, потому, что когда ты не чувствуешь отклик, то – силы и то отдохновение, которое нужно для исполнения- уходят. Да и зрителям радости не принесет.
-Сейчас очень много говорят о традиции. Как в современном мире продолжать народную традицию?
Надо просто перевести слово и все станет ясно. Что такое традиция – это «передача» по латыни. А способы передачи бывают разные. Кто-то передает от отца к сыну, тогда сыну, конечно, невольно не хочется ничего менять. Я перенимаю от тех людей, которые мне незнакомы. Бывает, что где-то мне самому не понятно. Зачем мне петь про то, что я не понимаю? А здесь вижу, что можно лучше сказать, то есть ты начинаешь работать с текстом. Сказитель каждый раз создает эпос заново. Опыт сказительской традиции показывает, что десять сказителей рассказали одну историю, и каждый по-своему. При этом один и тот же сказитель одну и ту же историю каждый раз рассказывает по-новому. Традиция она гибкая и постоянно прибывает в поиске новых форм.
-Что должно быть константой? Что должно быть неизменной частью любой былины?
То, что Добрыня все равно победит Змея, а если Змей победит Добрыню, то тогда отход от традиций жесткий. Мне интересно соблюдать красоту древнего былинного слога. Вот это традиция. Как люди создавали сказ или былину, они выписывали эти завитки словесные, орнамент, рисовали словом. Понятно, что если ты свой орнамент придумал, то это вариации традиции.
-У вас большая семья вы кому-нибудь передаете опыт? Кто-то из детей интересуется?
-Передавать я передаю, а воспримут ли - каждый отвечает за себя. Вечером сказку просят. Колыбельную я им пою. У меня дети маленькие, и еще пока непонятно, куда они пойдут, чем захотят заниматься.
-Это правду говорят, что раньше песнями и сказками лечили людей?
-Да, я упоминал о том, что артель брала в лечебных целях сказителя, чтобы не заболеть такой болезнью, как скука. Депрессия по-современному. Потому что север - тишина звенящая. Световой день короткий, 4 часа работы остальное темнота, тишина, и чем занять ум свой? Человек сидит в одну точку смотрит и угасает. И это точно с психологической стороны – это терапия. Сейчас так же. Если голос мой ложится, то люди часто говорят, что на моих концертах отдыхают душой. Есть такой эффект. Кто-то заснет, это значит, что человеку так хорошо, что он расслабился.
-А какая цель былины?
-Полифункциональность - это одно из свойств фольклора. То есть оно включает много всего. Для кого-то это литература, сложная, красивая интересная литература, вот именно выделка слов. Северяне, например, за сказителем очень следили, как он слова поставит, какое слово подберет? Это и отчасти история, информация о мире, в нашем варианте информация о древнем мире, чтобы понять немного мышление наших предков. Дай-как я на себя примерю эту былину, смогу ли я вот просто посидеть и послушать? Тут много всего. Для деток – это педагогическая функция, потому что, там много примеров различного поведения, нестандартного порой, что заставляет задуматься. Проблемы те же, что в литературе письменной - любовь, смерть, борьба, отцы и дети. Бой отца с сыном. Илья с сыном дерутся.
-Современные люди теряют интерес к фольклору. Действительно, нужны ли так старинные тексты былин современному человеку?
-Не любят те, кто не столкнулся. Увидели сценическую интерпретацию фольклора, но это же не фольклор. Она их оттолкнула. Прыжки там, акробатика. Песни там утрированными голосами, и главное, что это все на сцене происходит. Тот, кто со мной сталкивается, редко уходит в том же отношении к фольклору, что был до.
Как ранее сообщал портал gorodarmavir.ru, в Армавире около 600 зрителей поддерживали участников конкурса «Зажигаем звёздочки Кубани».
